Переселяемся в деревню

Никита Покровский о перспективах массового переезда горожан в деревню и условиях успешности программы сельской ипотеки.

Отнюдь не секрет, что значительно усилившийся в последнее время интерес к «рурализации» (переезд горожан в сельскую местность и освоение сельских пространств) продиктован перенасыщенностью городов различно рода социальными проблемами, а в наши дни и общим бедствием – коронавирусной пандемией. В этой связи интересно заявление Россельхозбанка о том, что после кризиса может последовать рурализация России. Глава Центра отраслевой экспертизы банка Антон Дальнов обратил внимание на расширение ипотечных программ, нацеленных на строительство в сельской местности. Причем более половины заявок на ипотеку приходит как раз от городских жителей. Контурно обрисованы и цифры намечающейся обратной миграции на село – 2-3 миллиона жителей российских городов, в основном больших, прямо сейчас или в будущем собираются переселятся в сельскую местность. Эти процессы уже не первый год обсуждаются Экспертным советом по малым территориям, прежде всего, руководителем Угорского проекта, профессором НИУ ВШЭ, социологом Никитой Покровским.

Комментирует доктор социологических наук Никита Покровский

Отрадно, что эта тема в полный голос зазвучала в деловых и государственных кругах. За последние годы выезд горожан за пределы мегаполисов существенно возрос. Но прежде в основном это была дачная миграция, летний отдых на лоне природы. Наши города окружены кольцами шестисоточных дачных участков и коттеджных поселков. И кольца довольно широкие – до 60-100 км от городов. Плотность этих поселений весьма высокая. Один поселок с небольшими перелесками и часто заброшенными полями соседствует с другим поселком, всякого рода ДСК и СНТ. Это уже не город, но еще и не вполне сельская местность. Тут еще явственно чувствуется дыхание города во всех смыслах.

Но мы уже давно отмечали и выделяли и другой процесс, а именно выход горожан на дальние поселенческие горизонты. Речь идет об анклавах до 600-700 километров от мегаполиса. Иногда это живые или полуживые «дальние» деревни, принимающие горожан на летний отдых. Но в отличие от субурбий (ближних колец дачного расселения) дальние дачи создают полный эффект отрыва от цивилизации. Это и нетронутые ландшафты, полная экология, немало самых разнообразных мест исторической памяти, рекреационная охота и рыбалка. Словом, удовольствия на все вкусы.

К этому надо добавить, что выбор городских поселений и деревень обусловлен и такими факторами, как наличие продвинутых современных инфокоммуникаций, относительная близость (или хотя бы достижимость) шоссейных трасс и, конечно, местное население (друзья и помощники горожан во всех делах). И что особенно знаменательно, во многих случаях и чем дальше, тем больше, срок пребывания горожан на этих дальних дачах растягивается на многие месяцы и даже становится круглогодичным. Это могут быть и пенсионеры, представители старших поколений, наконец, осуществляющие свою мечту выбраться из шума городского, но нередко встречаются и вполне молодые переселенцы, работающие в удаленном доступе по своей основной городской профессии. Так, например, в Кировской области почти что в чистом поле вырос поселок программистов фирмы «Яндекс».

Тут возникает интересная коллизия. Движение горожан в деревню сопровождается шумной и разнообразной по составу интересантов кампанией под лозунгом «Назад в деревню. Потрудись на родной ниве, гордый человек!». То есть речь идет о мнимом или фактическом привлечении горожан к сельскому труду с целью прокорма своей семьи со своего участка, своего рода возрождении архаического натурального хозяйства. Все это звучит весьма мило, но надо учитывать, что труд на земле (любой труд на пашне и в огороде) отнимает все силы и все время, не говоря уже о том, что он требует воистину глубинных знаний процесса и технологий, сколь бы простыми они и не представлялись на первый взгляд.

Но, как мы видим, можно работать в сельском поселении и по городской специальности с использованием последних достижений технологий, а также превращать свой бревенчатый дом, не нарушая ничего снаружи, в обиталище лучших образцов городского быта. И такое возможно. И такое часто встречается. С моей точки зрения, это и есть выход мегаполиса за свои границы, «жидкостная миграция», заполняющая наиболее предпочтительные лакуны во внегородском пространстве России. Видимо, это имеет в виду и аналитический центр Россельхозбанка, предлагая субсидии на строительство (перестройку и улучшение?) сельской недвижимости.

То есть до сего момента речь шла об обратной миграции на малые территории вне городов как о процессе спокойном, постепенном, направленном на улучшение жизни вне городской суеты. На нашем научном социологическом языке это называется amenity migration, то есть миграция «в удовольствие и в радость». Есть средства к существованию, время, желание, нелюбовь к городской среде – милости просим в деревенскую избу, оборудованную внутри по последнему слову прогресса от ИКЕА и Леруа Мерлен, образно говоря. Иными словами, все недостатки городов минусуются, а плюсы сельского бытия выходят на первый план. (Что касается минусов сельской повседневности, то они достаточно легко снижаются до нуля современными технологиями.) Данные риэлторской статистики устойчиво фиксирую возрастание стоимости сельских домов. Теперь уже не купить их за бесценок, как прежде, даже в самой далекой деревне.

Но эта благостная картина настоящей и будущей amenity migration подразумевала и свою противоположность – катастрофическую (кризисную) миграцию. Это те случаи, когда города надо покидать в считанные минуты и часы. Радиация, выброс химических веществ в атмосферу, климатический пик высоких температур (вспомним 2010 год в Москве), массовое заболевание и др. В ряду этих сценариев фильма ужасов была и вирусная пандемия. Уже сегодня, в марте и апреле 2020 года, к нам стекается информация о невиданном доселе заселении полуживых и даже мертвых деревень. Горожане, спасаясь от вируса, покидают мегаполисы, притом аврально. Иного объяснения нет. И это отнюдь не досужее мнение кабинетных экспертов, а данные космических снимков и тепловизоров, фиксирующих ночные огни в деревнях и тепло, исходящее из оживших печей.

Теперь об объявленной программе Россельхозбанка по сельской ипотеке. Разумеется, эту программу можно и нужно приветствовать. Однако не могу не задать себе, читателям, да и самому банку несколько въедливых вопросов.

Инвестиции, дотации, ипотека – все это прекрасно и очень нужно. Ну а социологическая модель того, кто, в каких объемах, с какими целями будет это использовать была построена? Что в результате может получиться? Или все идет по принципу «даем деньги», а дальше не наши проблемы? Увы, все это вполне «наши» проблемы, в том числе и возврат ипотечных кредитов в будущем.

Что я имею в виду, задавая эти вопросы? Будут ли горожане, получающие ипотеку, восстанавливать и обустраивать традиционные деревни при полном сохранении их архитектурно-ландшафтной целостности? Или авторы ипотечной программы рисуют перед своим взором одно-, двухэтажные быстро воздвигаемые «балки» (фактически бараки), напрочь уничтожающие вокруг все преимущества сельской местности? И таких примеров, увы, немало.

Разумеется, то есть абсолютно «разумеется», ипотечная программа должна иметь социологическое, экономическое, демографическое и архитектурно-планировочное сопровождение. Оно есть или его нет? Не знаю. Если его нет, то с большой степенью уверенности могу сказать: нас ждет очередная бюджетная дыра.

Велика роль районных муниципальных властей. Очень велика. Они могут, если захотят, стать гостеприимными хозяевами для поселяющихся горожан, которые, кстати сказать, привозят с собой не только и не столько свои проблемы, но и свои семейные инвестиции в местное хозяйство, свои городские связи в решении самых различных вопросов, создают немалое число новых рабочих мест. Вот вам «историческая смычка города и деревни», о которой «всегда говорили большевики». Но смычка, основанная не на идее и вере в светлое будущее, а на взаимовыгодном и полюбовном сотрудничестве в нашем героическом сегодня.

Итак, местным властям предстоит сделать, вообще-то совсем немного, но очень важных вещей. Их можно посчитать по пальцам одной руки.

1. Создать карту района с зонами наиболее вероятного перспективного расселения горожан (выше были перечислены эти позиции).
2. Принять ряд юридических актов, позволяющих осуществлять переход неиспользуемой или заброшенной сельской недвижимости (проще говоря, домов) в руки новых владельцев, имеющих, например, ипотеку Россельхозбанка.
3. Создать в каждом районе одну-две риэлторских фирмы, осуществляющих учет, подбор, продажу и юридическое оформление сельской недвижимости.
4. Вести в интернете и СМИ продуманную и креативную рекламу своей территории с целью привлечения горожан.
5. Создать летучие бригады мастеровитых местных (повторим: «местных»!) плотников с полным шлейфом современной техники, способные поднять и обустроить любой дом в кратчайшие сроки. (Вот снова вам и ипотека и рабочие места).
6. «Шестой палец» ладони. На местном законодательном уровне принять вполне цивилизованные, но абсолютно жесткие акты, ограничивающие архитектурно-строительный и экологический (антиэкологический!) произвол новых поселенцев.

Вот и все, дорогие друзья. Будем наблюдать. Но и участвовать тоже.